В прошлом году Таджикистан и Узбекистан устроили кровавые репрессии, чтобы подавить протесты, вспыхнувшие в автономных регионах центральноазиатских государств.
Десятки человек были убиты и сотни арестованы в неспокойной Горно-Бадахшанской области Таджикистана (ГБАО) и автономной Каракалпакстанской области Узбекистана.
Но эксперты говорят, что гражданское общество стало самой большой жертвой репрессий, а мишенями стали видные правозащитники, журналисты и местные лидеры в авторитарных странах.
«Одной чертой, объединяющей репрессии Ташкента и Душанбе в Каракалпакстане и ГБАО, были согласованные усилия, направленные на то, чтобы заткнуть рот посланнику — заставить замолчать гражданских лидеров, которые выражали недовольство своего местного населения, чтобы иметь большее право голоса в том, как управляются их провинции, “, сказал Стив Свердлоу, преподаватель Университета Южной Калифорнии.
В Таджикистане в результате подавления властями протестов из-за недовольства местных жителей в Горном Бадахшане в мае 2022 года погибло по меньшей мере 16 человек, хотя журналисты РСЕ/РС подтвердили гибель 34 человек. В
июле Узбекские силы безопасности применили смертоносную силу для подавления протестов против обсуждения конституционных изменений, влияющих на статус Каракалпакстана, в результате чего, согласно официальным данным, погиб 21 человек.
Таджикские и узбекские власти обвинили многих из тех, кто стал жертвой репрессий, в пропаганде сепаратизма и подстрекательстве к насилию, обвинения, которые правозащитные группы назвали политически мотивированными.
«Полное искоренение любой потенциальной активности»
Одной из самых видных фигур, вовлеченных в репрессии в Таджикистане, была Ульфатхоним Мамадшоева, правозащитник и журналист из памирского этнического меньшинства.
Власти обвинили лидеров общины, которые составляют большую часть населения ГБАО, численность которого оценивается в 250 000 человек, в разжигании беспорядков в регионе.
В декабре Мамадшоева приговорили к 21 году лишения свободы.по обвинению в экстремизме. Ранее в этом месяце ее перевели из следственного изолятора в женскую тюрьму для отбытия наказания.
Вскоре после ареста Мамадшоевой и ее бывшего мужа Холбаша Холбашова государственное телевидение показало кадры, на которых якобы было видно, как пара призналась в помощи в планировании и организации акций протеста.
Но всего за несколько дней до этого Мамадшоева отрицала свою причастность в интервью корреспондентам Таджикской службы Радио Свобода в Душанбе.
После того, как интервью закончилось, неизвестные напали на журналистов и конфисковали их оборудование, а это означает, что интервью никогда не транслировалось.
Источник, близкий к делу Мамадшоевой, поговоривший с Азаттыком на условиях анонимности, сказал, что ее тюремное заключение было наказанием за ее регулярные публикации об убийстве таджикскими силовиками в 2021 году молодого памирца по имени Гулбидин Зиебеков, а также за ее долгую историю. критической журналистики.
«Как женщину и как мать ее тронул этот случай. Она не могла стоять в стороне», — сказал источник.
Гнев по поводу смерти Зиебекова и решения Душанбе сместить местных чиновников спровоцировал майские протесты.
Проблемы в Горном Бадахшане и взаимное недоверие между местным населением и центральным правительством восходят к гражданской войне 1992-97 годов в стране.
Во время конфликта местные лидеры, такие как Мамадшоева и Холбашов, были на стороне Объединенной таджикской оппозиции (ОТО).
Последовало мирное урегулирование, и временами шаткая хватка Душанбе над горным регионом привела к формированию гражданской культуры с высоким уровнем участия, отсутствовавшей в других частях Таджикистана, где президент Таджикистана Эмомали Рахмон практически устранил любую официальную политическую оппозицию.
Это привело к появлению так называемых неформальных лидеров в Горном Бадахшане. К большому неудовольствию Душанбе, эти местные лидеры пользуются большим влиянием в своих общинах.
Замира Дилдорбекова, лондонский исследователь, сказала, что жители региона не рассматривают гражданское общество как «контрагента правительства».
Вместо этого, «призывая к большей подотчетности и прозрачности, роль гражданского общества и гражданского активизма в значительной степени воспринимается… как содействие развитию, предоставление различных услуг сообществу там, где они недостаточны или отсутствуют», — сказала Дилдорбекова Радио Свобода.
По мнению наблюдателей, пространство для гражданского общества сейчас сильно сужается.
После подавления майских протестов таджикские силы безопасности преследовали, арестовывали и в некоторых случаях убивали ряд видных неформальных лидеров, которых рассматривали как противовес попыткам Душанбе контролировать регион.
После этого последовало множество арестов, в том числе активистов, которые сформировали специальный комитет, чтобы потребовать справедливого расследования смерти Зиебекова.
Ранее в этом месяце, в преддверии годовщины военной операции, подавившей протесты, пять представителей гражданских групп в ГБАО пожаловались на то, что правительство оказывает на них давление с целью добровольного роспуска их организаций.
«Похоже, что [наши] организации правительству не нужны», — сказал источник, связанный с организациями, пожелавший остаться неназванным, опасаясь возмездия.Об этом сообщила таджикская служба Радио Свобода .
Комментируя претензии представителей гражданского общества, представитель правительства ГБАО заявил, что закрытию подлежат только НПО, которые «взаимодействовали с преступными группировками региона», и отверг предложения более широкой политики.
Представитель заявил, что «были обнаружены многочисленные нарушения в уставах и регистрационных документах» этих организаций.
Но Дилдорбекова заявила, что правительство Таджикистана настроено на «полную ликвидацию любой потенциальной гражданской активности или любого типа агентуры, в том числе на индивидуальном уровне, которые могут быть восприняты властями как способные угрожать режиму любым способом и в любой момент времени». ».
Каракалпакстан Насилие
В Узбекистане власти также преследовали видных общественных деятелей, в том числе Даулетмурата Таджимуратова, откровенного каракалпакского юриста и журналиста.
В январе Тажимуратов был приговорен к 16 годам лишения свободы за беспрецедентные антиправительственные протесты в узбекской автономной республике Каракалпакстан в прошлом году. Его обвинили в попытке свергнуть местную власть с целью установить себя правителем Каракалпакстана.
В интервью Азаттыку во время рассмотрения его апелляции на прошлой неделе адвокат Тажимуратова Сергей Майоров назвал своего клиента «политзаключенным, на которого власти возложили вину за свои ошибки».
Ошибки, о которых говорил Майоров, включали решение узбекских властей разработать проект конституционных поправок, которые лишили бы двухмиллионный регион законного права на проведение референдума о выходе из состава Узбекистана.
Тажимуратов и другие общественные деятели открыто выступили против этого шага, и именно его арест, по всей видимости, спровоцировал массовый протест в столице края Нукусе 1 июля. В отличие от ГБАО, Каракалпакстан является автономной республикой, имеет собственный флаг
и парламент, а каракалпакский язык, как и казахский, имеет официальный статус.
Правительство отказалось от изменений после кровопролитных протестов, во время которых силы безопасности открыли огонь по толпе.
Несмотря на особый статус Каракалпакстана, контроль со стороны центрального правительства над республикой был жестким, а пространство для активности, возможно, еще более ограниченным, чем где-либо еще в Узбекистане.
Во время суда Таджимуратов похвалил президента Узбекистана Шавката Мирзиёева за его реформы с момента прихода к власти в 2016 году, которые, по его словам, позволили активистам поднимать и обсуждать проблемы.
Но многие эксперты говорят, что прошлогоднее насилие может положить конец так называемой оттепели авторитарного режима.
Таджимуратов был одним из более чем 20 подсудимых, осужденных в январе, еще несколько десятков получили наказания в марте.
«Я думаю, мы можем сказать, что ключ к реформам и свободам в Узбекистане лежит в том, что сейчас происходит в Каракалпакстане», — сказал Акылбек Муратов, давний каракалпакский активист из Казахстана.
«Потому что если в одном регионе будут репрессии, а в другом нет, то уже существующая этническая напряженность будет только расти быстрее. Это не будет устойчивым. Какую бы политику Ташкент ни выбрал в отношении Каракалпакстана, мы увидим ее последствия в Узбекистане в целом», — сказал Муратов.
Источник: RFERL
